Политбюро Лукашенко. Как Беларусь готовится к необычному электоральному циклу

Лукашенко 20 ноября подписал указ, согласно которому 25 февраля 2024 года пройдет единый день голосования — выборы в местные советы депутатов и Палату представителей.

Роль местных советов и парламента в государственной системе Беларуси невелика — их полномочия крайне ограничены и де-юре, и де-факто. По сути, при Лукашенко эти органы всегда выполняли декоративную функцию, составляя лишь еще один эшелон безликих чиновников. Именно поэтому парламентские и тем более местные выборы никогда не вызывали большого интереса у беларусов: обычно подобные кампании проходили очень спокойно, без массовых протестов.

Нет никаких оснований полагать, что парламентские выборы 2024 года могут стать каким-то триггером для общества. В условиях массовых репрессий цена любой политической активности стала чрезмерно велика. Опыт 2020 года показал, что мишенью для спецслужб может стать не только альтернативный кандидат и члены избирательного штаба, но и те, кто просто поставил подпись за его выдвижение.

Теперь в Беларуси даже за призыв честно считать голоса можно получить до трех лет колонии. Поэтому вряд ли люди захотят рисковать своей свободой и здоровьем из-за избирательной кампании, в ходе которой судьба власти в стране всё равно решаться не будет.

Лидер демократических сил Светлана Тихановская призвала к бойкоту выборов, назвав предстоящую кампанию "ритуалом без смысла и справедливости". Скорее всего, речь будет идти о пассивном бойкоте. Похоже, никакая иная стратегия оппозиции в нынешних условиях просто невозможна.

Тем не менее последующее за этими выборами формирование Всебелорусского народного собрания (ВНС) как сверхвлиятельного органа станет серьезным стресс-тестом для власти на пути к президентской кампании 2025 года, а также важным этапом тоталитарной трансформации режима Лукашенко.

Спецоперация без декораций

События 2020 года стали травматическим опытом не только для общества, но и для Лукашенко. Вероятно, он хорошо помнит, что перед стартом той электоральной кампании никаких признаков нарастания политической бури не наблюдалось, однако в итоге всё закончилось самыми массовыми протестами за всю историю Беларуси. Поэтому власть готовится к февралю 2024 года со всей серьезностью, тем более что парламентская кампания будет для системы своеобразной тренировкой перед будущими президентскими выборами 2025 года. "Такой у нас непростой период будет. И они к этому готовятся — западники. Мы это видим и готовы к любым сценариям", — заявил Лукашенко.

"Лучше я буду в тюрьме, но на родной земле"

Как живут беларусы, сознательно оставшиеся в стране.

openDemocracyИгорь Ильяш

Подготовка к выборам 2024 больше походит на спецоперацию. Силовики готовятся к разгону массовых протестов и проводят массовые обыски у членов оппозиционного Координационного совета. Личные данные членов избирательных комиссий планируют засекретить, чтобы они не боялись общественного остракизма за участие в фальсификациях. На законодательном уровне был введен запрет на фото- и видеосъемку заполненного бюллетеня, ведь в 2020-м сторонники перемен таким образом пытались устроить альтернативный подсчет голосов. Избирательные участки за рубежом даже не будут создаваться, чтобы исключить из электорального процесса несколько сотен тысяч политэмигрантов. А специально в качестве противоядия против стратегии бойкота был устранен и порог явки.

Похоже, выборы 2024 года в Беларуси пройдут даже без минимальной имитации демократического процесса. Все оппозиционные политические партии, которые могли бы выдвинуть альтернативных кандидатов на выборах, в течении последнего года были официально ликвидированы. В итоге в стране осталось только четыре карманные провластные партии. Встречаясь с руководителями этих структур 10 ноября, Лукашенко особо подчеркнул, что выдвигаться в депутаты должны "исключительно государственные люди", а задача партий — не бороться за власть, а конкурировать между собой на уровне проектов и обеспечивать единство общества.

Выдвигаться в депутаты можно также путем сбора подписей и от "трудовых коллективов". Но вряд ли альтернативные кандидаты смогут воспользоваться этим механизмом. Трудно себе представить человека, который в атмосфере всеобщего страха в принципе рискнул бы открыто агитировать за перемены и критиковать власть. А если такие люди и найдутся, то, скорее всего, зарегистрированы они все равно не будут.

Лукашенко на этот счет дал недвусмысленный сигнал: по его словам, раньше "под ширмой демократических форм политического участия" фактически действовали "экстремистские группировки в целях подрыва государственности". Поэтому от "ширмы демократических форм", похоже, решено полностью избавиться. Как заявил Лукашенко, теперь "вся вертикаль власти мобилизована на проведение разумно, красиво, достойно парламентских выборов, выборов ВНС".

Транзит внутри Лукашенко

Впрочем, употреблять слово "выборы" в отношении Всебелорусского народного собрания (ВНС) некорректно. Дело в том, что даже на законодательном уровне здесь не предусмотрено всеобщего и равного доступа к избирательному процессу. ВНС формируется в административном порядке, путем включения в него представителей исполнительной, законодательной и судебной властей, депутатов разных уровней и делегатов от общественных организаций (разумеется, провластных — все остальные НГО после 2020 года были ликвидированы). По сути, нелояльные режиму граждане лишены даже теоретической возможности быть представленными в этом государственном органе.

Изначально Всебелорусское народное собрание являлось просто форумом сторонников Лукашенко, который он созывал в период важных политических кампаний и использовал в пропагандистских целях для имитации "всенародной поддержки". Но после событий 2020 года он решил присвоить ВНС конституционный статус "высшего представительного органа народовластия". Лукашенко предельно откровенно обозначил свою главную идею: ВНС нужно наделить чрезвычайными полномочиями, чтобы иметь "подстраховку" на тот случай, если "к власти придут не те, и у них будут другие взгляды". Под этот замысел в феврале 2022 года была изменена конституция Беларуси.

ВНС получил огромные полномочия: право вводить военное и чрезвычайное положение, отменять правовые акты и решения других госорганов, избирать и смещать судей Верховного и Конституционного суда, а также формировать центральную избирательную комиссию. Но самое главное, что ВНС может смещать президента в случае систематического нарушения им конституции или госизмены, а также рассматривать вопрос о легитимности выборов и давать "обязательные для исполнения поручения государственным органам".

Поначалу переписывание конституции под ВНС многие воспринимали чуть ли не как подготовку к транзиту власти. Контролируя новый супервлиятельный орган, Лукашенко мог бы передать президентский пост своему преемнику, но при этом сохранить абсолютно все рычаги влияния на ситуацию и статус своеобразного "лидера нации". Он и сам подогревал подобные ожидания. "С новой конституцией я уже с вами президентом работать не буду", — пообещал Лукашенко в конце ноября 2020 года.

Лукашенко — и только он один — имеет право одновременно быть и президентом, и председателем ВНС

Но, похоже, это обещание было всего лишь уловкой, которая понадобилась в тот момент для разрядки ситуации. Чем ближе подходил момент принятия новой конституции, тем яснее становилось, что никакого транзита власти не будет. Закон прописали таким образом, чтобы Лукашенко (и только он один) имел право одновременно быть и президентом, и председателем ВНС. Эту норму замглавы лукашенковской администрации Ольга Чуприс откровенно назвала "дополнительным страховочным тросом".

В марте 2023 года Лукашенко прямо дал понять, что вопрос о транзите власти закрыт: он призвал номенклатуру прекратить всякие разговоры о преемниках и больше "не обсасывать эту тему".

Новая конфигурация диктатуры

Таким образом, нет никаких сомнений в том, что Лукашенко планирует сохранить за собой и пост президента, и пост председателя ВНС. Однако формирование Всебелорусского народного собрания с конституционным статусом все-таки станет серьезным тестом на внутреннюю стабильность режима.

ВНС само по себе является массовым органом — его численность может достигать до 1200 человек. В полном составе ВНС будет собираться лишь в формате съездов, без отрыва от основной служебной деятельности делегатов. Периодичность заседаний прописана в законе максимально широко — не реже одного раза в год. Но в то же время на постоянной основе будет действовать своеобразное политбюро — президиум численностью до 15 человек.

То есть в строго персоналистской системе возникнет новый центр притяжения, на который формально должны будут ориентироваться сторонники режима. Лукашенко, разумеется, планирует целиком контролировать эту структуру, но там он все-таки де-юре будет являться не единоличным лидером, а руководителем коллегиального органа. Теперь неформальная иерархия ближнего круга диктатора будет закреплена институционально, что позволит этим людям чувствовать себя гораздо увереннее и, возможно, претендовать на расширение своего влияния.

Вероятно, Лукашенко сформирует политбюро из гражданской номенклатуры, чтобы создать определенный противовес силовому блоку

Лукашенко и сам понимает, что всё это чревато пересечением интересов и дублированием полномочий. Выступая с обращением к Национальному собранию 31 марта 2023 года, он призвал ни в коем случае не допустить ситуации, когда может произойти "столкновение действующей системы власти".

Отношения с силовым аппаратом

Кто в итоге войдет в лукашенковское политбюро — это самый интригующий вопрос. После событий 2020 года на ведущие роли в государстве вышли силовики, сделав мизерным влияние гражданского окружения диктатора. На этом фоне изменилась и модель взаимоотношений Лукашенко с силовым аппаратом: если раньше он нередко устраивал им разносы и проводил масштабные кадровые перетасовки, то в последние пару лет, кажется, старается избегать любых конфликтных ситуаций.

Например, когда в феврале 2023 года была совершена успешная диверсия против российского самолета А-50У в Мачулищах, Лукашенко лишь хвалил спецслужбы и обещал им новые награды. Хотя в былые годы даже при менее значимых неудачах силового блока он, не задумываясь, отправлял своих генералов в отставку.

Еще более показательной иллюстрацией нынешнего положения дел являются ситуации, когда диктатор прямо ставил решение того или иного вопроса в зависимость от мнения силовиков. Так, осенью 2022 года, когда власти обсуждали масштабную амнистию, Лукашенко говорил, что "нельзя быть дубоватыми" и намекал на то, что некоторые политзаключенные тоже могут быть освобождены. Однако генпрокурор Андрей Швед (похоже, самый влиятельный в его окружении) публично выступил против освобождения политических, и его точка зрения в итоге взяла верх. Даже если Лукашенко играл в данном случае роль "хорошего полицейского", то подобная ситуация всё равно указывает на новый уровень влияния силового аппарата. Он и сам прекрасно понимает, как это выглядит со стороны.

"Многие говорят: вот, Лукашенко тут уже страной не управляет. Не то Путин, не то силовики управляют страной", — заметил однажды Лукашенко.

Если в президиум ВНС войдут в основном силовики, то это еще больше подогреет их амбиции и укрепит положение в государственной системе. Со стороны радикальных пропагандистов уже звучат призывы дать силовикам возможность высказать свою "железную пропрезидентскую позицию" в рамках ВНС. Однако вполне вероятно, что Лукашенко поступит как раз наоборот: сформирует политбюро из гражданской номенклатуры, чтобы создать определенный противовес силовому блоку, стремительно расширяющему свое влияние.

Сам закон о ВНС указывает скорее на второй сценарий: место среди делегатов априори забронировано для представителей исполнительных, законодательных и судебных органов, а вот про правоохранительные структуры и армию там напрямую ничего не говорится. Формального запрета тоже не существует, поэтому при желании власть сможет найти способ включить в ВНС действующих силовиков. Однако вряд ли Лукашенко в этом будет заинтересован.

Так или иначе, формирование Всебелорусского народного собрания и избрание его президиума оформит новую конфигурацию режима и, не исключено, приведет к перераспределению влияния между представителями ближнего круга Лукашенко. От того, насколько безболезненно система сможет пройти этот этап тоталитарной трансформации, во многом будет зависеть дальнейшее развитие ситуации в Беларуси.